Случай, явившийся примером праведной строгости святителя Иоанна (Максимовича), напоминает эпизод из жизни любимого им святого Тихона Задонского, когда тот явился в самый разгар языческого празднества, устроенного во время Петрова поста, и произнес обличительную проповедь с осуждением его участников.

1 ноября (19 октября ст. ст.) 1964 года Русская Зарубежная Церковь торжественную праздновала канонизацию отца Иоанна Кронштадтского. Накануне вечером русские эмигранты решили организовать в эту ночь (пришедшуюся к тому же на канун воскресенья) хэллоуинский бал в Русском центре, и в соборе Сан-Франциско во время первого всенощного бдения, посвященного святому Иоанну Кронштадтскому, весьма многие, к великой печали Владыки, отсутствовали.

После службы Владыка Иоанн отправился туда, где все еще продолжался бал. Он взошел по ступенькам и вошел в зал к полному изумлению участников. Музыка прекратилась, и Владыка в полном молчании пристально посмотрел на онемевших людей и стал неспешно обходить зал с посохом в руке. Он не произнес ни слова, да в том и не было нужды: один взгляд Владыки уязвил совесть каждого, вызвав всеобщее оцепенение, пожилые люди и известные общественные деятели буквально прятались под столы. Владыка ушел в молчании, а на следующий день он издал указ, по которому все служители церкви, бывшие накануне на балу (вплоть до прислужников и певчих), не могут на следующий день принимать участие в богослужении.

Священные правила повествуют, чтобы кануны праздничных дней проводились христианами в молитве и благоговении, подготовляясь к участию или присутствию на Божественной литургии. Если к тому призываются все православные христиане, то тем более то касается непосредственно принимающих участие в церковной службе. Участие их в развлечениях в кануны праздников особенно греховно. Ввиду сего, бывшие в канун воскресения или праздника на балу или подобных развлечениях и увеселениях не могут на следующий день участвовать в хоре, прислуживать, входить в алтарь и становиться на клирос.