Во время нашего недавнего паломничества по Центральной России неизгладимое впечатление в душе оставила поездка в деревню Сумароково, что в ста километрах от Москвы. Здесь, на Патриаршем Подворье Новоспасского монастыря, с 2005 года до переезда в Приморье служил наш владыка – в то время настоятель подворья, иеромонах. А ещё – архитектор и строитель.

Для русских людей понятие «красота» – одно из ключевых. Об этом свидетельствует преподобный Нестор Летописец в «Повести временных лет», передавая впечатления послов князя Владимира, побывавших в Константинопольской Софии: «… и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой и не знаем, как и рассказать об этом. Знаем только, что пребывает там Бог с людьми… Не можем мы забыть красоты той». Этот аргумент сыграл едва ли не решающую роль в выборе Владимиром православной веры для Руси.

В сознании православного человека красота и соразмерность явлений видимого мира неразрывно связаны с верой в существование Творца, поэтому так велика у нас потребность в прекрасном. Здесь, в Подмосковье, на Подворье Новоспасского монастыря, живёт красота. Живёт в его храмах – в честь Святого Предтечи и Крестителя Господня Иоанна и, чуть поодаль, в честь иконы Божией Матери Неувядаемый Цвет. Кажется, двух столь внешне непохожих храмов, стоящих рядом, не найти: один древний – другой возведён совсем недавно, один каменный – другой деревянный. Но в то же время они как-то незримо связаны между собой. В этом чудесном родстве сказывается влияние московского зодчества, которое, конечно же, распространялось и на земли, прилегающие к столице.

По мнению М.П.Кудрявцева, архитектора и исследователя истории Москвы, один из важнейших принципов построения её архитектурных ансамблей – контрастное сопоставление. «СО-поставление» – это значит, что, несмотря на контраст, храмы можно поставить рядом. Многообразие архитектурного облика храмов никогда не было на Руси препятствием для их соседства. Теперь наглядный пример был у нас перед глазами!

Храмы – как люди. Вот и этот, Пророка Иоанна Предтечи, – настоящий страстотерпец: начиная с конца 16 века, неоднократно подвергался разрушению, но всегда восставал из руин. В годы польско-литовской интервенции был вновь уничтожен, в 1628 году вновь построен. В те времена храм был ещё деревянным. В 1873 году на месте деревянной церкви «на церковно-кошельковую сумму и тщанием доброхотных дателей» был возведен каменный, который и доныне существует, хотя и несёт на себе печать разрухи – теперь уже советского периода.

Приехав на Подворье, мы сразу увидели Предтеченский храм посреди ровной поляны, несмотря на его простой и лаконичный внешний облик. Да и не заметить его было невозможно – он так и притягивал к себе взгляд! С небольшой золотой главкой, прямоугольный, аккуратный, почти без внешних украшений, окрашенный в жаркий красный цвет, он сиял белоснежной отделкой контуров стен и оконных наличников. И лишь подойдя к входу, мы увидели на его западной стене ужасающие следы разрухи – почти обрушенный кусок стены и над дверью, ведущей внутрь, – слова Пасхального поздравления: «Христос Воскресе!»

Храм восстанавливался, приходил в себя. Внутри – ещё голые каменные стены, но чувствовалось, что он не только жив, но в нём всё идёт своим привычным ходом: совершаются службы и требы, продаются свечи, пишутся записочки. Слева от алтаря, пред иконой Иоанна Предтечи, – главная святыня: серебряный ковчег с частицей его мощей. Вместе с владыкой мы спели величание, приложились к ним. В храме чувствовались спокойствие, надёжность; несмотря на оголённый камень, всё выглядело как-то особенно опрятно. Слева от входа расставлены были столы с нехитрым набором «товаров» для продажи: немного книг, пластиковые флакончики с освящённым елеем, керамические лампадки, пачки травяных сборов и иван-чая – любая копейка в деле реставрации пригодится. В юго-западном уголке – крохотный музей: на фотографиях, разложенных в небольших стеклянных витринах, запечатлены последовательно этапы восстановления церкви из руин.

Поодаль от главного храма Подворья, Предтеченского, – ещё один: церковка несказанной красоты, маленькая, в традициях русского деревянного зодчества. Она посвящена Пресвятой Богородице – Её иконе «Неувядаемый цвет». Наш владыка Гурий, будучи в совсем ещё недалёкое время настоятелем Подворья, создавал эту церковь вместе с Татьяной Николаевной Кудрявцевой. «Отец Гурий», «батюшка» – так называли его.

Это давний и крепкий творческий союз, сложившийся в процессе восстановления Храма Христа Спасителя, в их лице объединивший архитекторов и единомышленников, опирающихся на общую философию архитектуры, имеющих общий взгляд на русскую старину. В 2013 году по благословению владыки в маленькой московской квартирке на Патриарших Прудах, сплошь заставленной иконами, состоялась встреча троих паломников из Арсеньева с Татьяной Николаевной. Мы знали, что она – иконописец, реставратор, архитектор, учёный. Она жила одна: недавно ушёл из жизни её муж Михаил Петрович Кудрявцев – известный исследователь православной символики в московской архитектуре, автор монографии «Москва – Третий Рим».

Мы пробыли у неё в гостях за чаем и беседой всю ночь, каждый увёз собой книгу с дарственной надписью и просьбой о молитвенной памяти (один из экземпляров хранится сегодня в библиотеке нашего Благовещенского собора в Арсеньеве). Масштабы этой встречи, её влияние на моё представление об архитектуре Москвы я тогда оценить ещё не могла. Лишь прочитав дома монографию М.П.Кудрявцева, поняла, с каким уникальным по глубине исследованием имею дело.

Через два года, впервые оказавшись в столице с группой паломников, которую возглавлял наш владыка, слушая его рассказы о старой Москве (помнится, он вёл нас тогда по Варварке), я вновь и вновь не переставала поражаться тому, как много скрыто в её архитектуре от нас, дилетантов и начётчиков, и как много открыто тем, кто глубоко укоренён в русской старине, кто по-настоящему её знает и чувствует, живёт ею!

И вот теперь перед нашими глазами – эта удивительная церковь во имя иконы Божией Матери Неувядаемый Цвет, недавно отстроенная, но при этом соединившая в себе традиции северного деревянного храмового зодчества, древнерусского быта и московской храмовой архитектуры XVII века. Покрытая сверху ярко-красной деревянной черепицей, с небольшими куполами, похожими на аккуратные, ещё не раскрывшиеся еловые шишки, снаружи вся воздушная, разноцветная, в резных узорах, напоминающих кружева и народную вышивку, церковка полюбилась нам всем и сразу.

Яркость и разноцветье придавали ей сходство с игрушкой, вызывали воспоминания о деревянных лошадках и бабушкином палисаднике с цветущими растениями – словом, было полное ощущение праздника! Эта особенность хорошо видна в цветных реконструкциях московских улиц и храмов 17 века, выполненных М.П.Кудрявцевым: его книга так богато иллюстрирована, что подобные параллели не оставляют никаких сомнений!

Он пишет: «Начиная с XVII века цвет – одна из важнейших характеристик сооружений и ансамблей Москвы. … многоцветье – один из основных принципов. Именно им создаётся необычайное богатство образа города, его подобие цветущему саду». Есть у Михаила Петровича такое эмоциональное выражение – «всплеск многоцветья». Такой же «всплеск» красок мы увидели, когда смотрели на церковь, которую строил наш владыка в соработничестве с Татьяной Николаевной!

Строили, конечно же, не одни, а с мастерами – пришлось потрудиться, пока нашли православных, тех, кто знает не по наслышке, с чем имеет дело. Примечательно, что при постройке всё было «по-настоящему»: использовались древние русские технологии и русские же плотницкие инструменты XVII века, воссозданные народными умельцами.

Внутри храм не менее замечателен. Строительство церкви всегда подобно писанию иконы, оно – молитва. Можно молиться словами, а можно – красками, совершенством форм. Здесь всё это было. Всё самое лучшее и красивое, что создал Господь, послужило внутреннему убранству: храм срублен из сосны, а престол и жертвенник сделаны из кипариса, по образу ветхозаветной скинии. Невысокий деревянный пятиярусный иконостас сияет красками, по низу украшен жемчугом. Царские врата венчает хрустальный крест, над ним – три ангела во образ Святой Троицы.

Мелкий растительный узор, ювелирно выполненный резчиком, покрывает створки врат и киоты на них в виде миниатюрных трёхкупольных храмов. Вверху врата украшены фантастическими райскими цветами и птицами – и всё это красочное, яркое, так напоминающее изразцы! Владыка рассказал, что храм стремились уподобить райскому цветку и со временем разбить вокруг него такой же «райский» сад. Храмовую икону Божией Матери Неувядаемый Цвет написала московский иконописец Александра Штатнова. Богоматерь держит Сына Своего на левой руке, а в правой у Нее цветок лилии, символически знаменующий неувядаемый цвет девства и непорочности Пречистой Девы.

Святая Церковь так и обращается к Ней: «Ты еси Корень девства и Неувядаемый Цвет чистоты». Образ Богородицы с Младенцем обрамлён гирляндой из прекрасных райских цветов. Икона необыкновенно красивая, радостная, как и всё убранство церкви. Владыка и батюшка, новый настоятель, разрешили нам даже постоять на солее, рядом с иконостасом, сфотографироваться на память.

Потом нас пригласили в трапезную, которая также была обустроена в соответствии с традицией, и угостили соком и чаем с пряниками. На Подворье Новоспасского монастыря мы были совсем недолго. Но каждый из нас так глубоко окунулся в русскую старину, что даже сейчас, вспоминая всё, что мы успели увидеть и к чему прикоснулись, испытываешь чувство необыкновенной радости.