В начале двадцатого века говорили, что в Японии два самых известных и почитаемых человека – император Мейдзи и архиепископ Японский Николай (Касаткин).

То, что сделал святитель Николай для Японии и Церкви, было актом настоящего подвижничества, подвигом самоотдачи и любви к чужому, не похожему на нас народу. Нужно сказать, что всё это было оценено японским народом. Православие и сегодня сближает наши страны, и подтверждением этому служит ожидаемый приезд в нашу митрополию и в наш город делегации Сендайской епархии, связанный с 45-летием прославления архиепископа Николая Японского в лике Равноапостольного. Члены делегации привезут частицы мощей Святого для храмов Приморской митрополии.

Новый жизненный этап будущего Святителя Николая, навсегда связавший его с Японией, начался с Санкт-Петербургской духовной академии. В 1860 году, увидев объявление Святейшего Синода с предложением кому-либо из выпускников академии занять место настоятеля церкви при российском консульстве в Японии, молодой выпускник Иван Касаткин принял судьбоносное решение – отправиться в далёкую страну и посвятить свою жизнь Божией проповеди в ней. После пострига с именем Николай, через неделю был рукоположен во иеромонахи, сразу отправившись в утомительное путешествие через всю Сибирь. Зазимовать пришлось в Николаевске-на-Амуре, где судьба послала молодому священнику встречу с самым выдающимся миссионером XIX века Святителем Иннокентием (Вениаминовым), несомненно, повлиявшую на всю его дальнейшую судьбу.

Нужно сказать, что и для Японии незадолго до этого начался новый этап истории, который был связан с насильственным открытием Японии американской эскадрой коммодора Перри в 1854 году (Канагавский договор). Серия русско-японских договоров в 1855, 1858 годов (Симодские трактаты) позволила установить дипломатические отношения между двумя нашими странами. Первым консулом России в Японии стал И. Гошкевич (автор первого японско-русского словаря). По его инициативе и на консульские средства в Хакодате была построена церковь Воскресения Христова, первая православная церковь в Японии на двести человек, а также колокольня с четырьмя колоколами. Однако, несмотря на заключение договоров, запрет на исповедание христианства продолжал действовать, и был снят лишь в 1873 году. Условия для проповеди христианства изначально были крайне сложными и даже опасными.

Величайшей мудростью иеромонаха Николая было решение опереться на имеющийся миссионерский опыт двух выдающихся личностей: архимандрита Макария (Глухарёва) и святителя Иннокентия (Вениаминова). Именно благодаря их опыту он сосредоточил немалые усилия на переводе Священного Писания, настойчиво изучал страну (в результате написал несколько научных трудов, посвящённых истории Японии), совершал открытую проповедь, исповедовал важный принцип: полная открытость, никакой фальши и интриг. Пригодился ещё один миссионерский принцип – лояльное отношение к традиционным религиям страны. В них он, напротив, искал зёрна истины, добра и правды. И последнее – терпимое отношение к инославным. Всё это позволило ему совершить то, что он совершил.

Прибыв в Хакодате в 1861 году, отец Николай понимал, что, прежде всего, нужно начинать с овладения японским языком. Восемь лет жизни и служения в этом городе потратил миссионер на изучение языка. «Много было потрачено времени и труда, – писал он, – пока я успел присмотреться к этому варварскому языку, положительно труднейшему в свете, так как он состоит из двух: природного японского и китайского, перемешанных между собою…». Этот период его жизни стал фактически подготовительным. Усилия священника были не напрасны – он в совершенстве овладел разговорным японским, а заодно и английским. Одновременно с этим настойчиво изучал историю Японии, её литературу, философию и традиционные верования. Сумев проникнуть в образ мысли японцев и их характер, он добился того, чтобы православная проповедь была услышана.

В процессе миссионерской деятельности, о. Николай перевёл на японский язык Священное Писание, весь круг богослужебных книг, а также труды Свт. Димитрия Ростовского, Катехизис и многое другое. Благодаря его титаническим трудам Японская Церковь и сегодня читает слово Божие на своём родном языке. С течением времени число обращенных в православие в Японии значительно увеличилось и насчитывалось сначала десятками, а затем уже и сотнями. Этому в немалой степени способствовало то, что службы стали вестись на японском языке.

Активная и успешная деятельность архимандрита Николая в немалой степени способствовала открытию подворья Русской Православной Церкви. В 1870 году о. Николай получил сан архимандрита и разрешение на открытие Духовной миссии с центром в Токио и в ведении епископа Камчатского, Курильского и Алеутского. Учреждение миссии способствовало расширению проповеди. По стране стали создаваться христианские общины. Из России стала поступать более существенная, чем прежде материальная помощь. Росло количество сотрудников, причём, что немаловажно, к прибывшим русским стали присоединяться природные японцы. Святитель сумел создать поистине выдающуюся библиотеку Японской Православной миссии, столь обширную, что она занимала отдельное здание (японцы сохранили её до наших дней). Им также основан целый ряд православных японских журналов. Важнейшим представлялось открытие православной семинарии (ректор Сэнума), а кроме этого школ для детей, приюта. Всё это совершалось в условиях крайней скудности средств и без особой посторонней помощи.

В 1880 году архимандрит Николай был возведён в сан архиерея. И снова труды: богослужения, проповеди, переводы. В этот период его огромными усилиями, но уже с помощниками был возведён кафедральный собор Воскресения Христова в Токио, ставший одним из величайших зданий столицы. На его освящении в 1891 году уже присутствовало 19 японских священников и более 4 тысяч христиан.

Вот как характеризует владыку один из японских христиан – Кавамото: «Преосвященный Николай служит живым образцом миссионерского самоотвержения. Все свои материальные средства он отдает церкви, покрывая этим недостатки в содержании школ, редакций, проповедников, и при всем том не отказывается жертвовать иногда на разные случайные нужды бедных христиан: на постройки новых молитвенных домов, на обеспечение бедных семейств после пожаров или землетрясений, столь частых в Японии, тогда как сам он лишается часто первых удобств жизни. Нам лично приходилось встречать его одетым дома, подобно какому-нибудь пустыннику, в грубом, даже местами заплатанном подряснике, или же на улице идущего пешком, с одной тростью в руке». Эта апостольская ревность и неусыпные заботы о вверенной его водительству пастве создали владыке глубокое уважение в Японии и широкую известность.

Во время войны России с Японией преосвященный Николай, единственный из русских, остался в Токио, со своей паствой, памятуя слова Христовы, что только «наемник оставляет овцы и бегает». Однако, участия в службах он не принимал, сосредоточившись на переводах. Владыка принял все меры, чтобы, по возможности, облегчить тяжелую участь русских пленников. Когда в Японию стали прибывать русские военнопленные (73 тыс. чел.), им было образовано «Общество духовного утешения русских военнопленных». Во все места, где проживали военнопленные, преосвященным Николаем были командированы священники-японцы: о. Сергий Судзука и о. Павел Морита, для совершения богослужений и проповедей (на русском языке!), предсмертного напутствия больных, раненых и погребения усопших. Письма преосвященного за 1904-1905 годы наполнены многочисленными просьбами о пожертвованиях для военнопленных, как книгами, так и вещами, для приобретения, главным образом, крестиков, которыми миссия снабжала всех прибывающих. Позже, в своём письме Приамурскому генерал-губернатору, генерал-лейтенанту П.Ф. Унтербергеру святитель Николай с горечью писал, «…что не было бы нашей несчастной войны с Японией, если бы мы поглубже знали Японию».

Справедливости ради нужно сказать, что успешная проповедь православия на японской земле связана не только с масштабом личности и огромным трудом святителя Николая, это бесспорно, но и благодаря ревностной деятельности самих японцев, распространявших православие по стране. Со временем одним из центров православия стал и город Сендай на острове Хонсю.

В это время дальневосточные территории Российской империи были ещё малонаселёнными, отдельные её части ещё только заселялись, но православие здесь имело государственную опору. При этом деятельность православных миссий за рубежом всегда была в поле зрения и священноначалия и светского общества. Работая с периодикой конца XIX – первой половины XX века, могу отметить регулярное отражение деятельности как Пекинской миссии (Бэйгуань), так и Японской. Последняя, по понятным причинам особенно привлекала внимание России в период русско-японской войны 1904-1905 гг. Во «Владивостокских Епархиальных Ведомостях» печатались «Окружные письма» епископа Николая в переводе с японского, т.к. это были обращения к японским христианам. Позже печатались и его Дневники (1870-1911 гг.). Сам владыка публиковался в «Русском вестнике», в сборнике «Древняя и новая Россия», в «Русском архиве», а также в газете «Восточное Приморье», издававшейся в Николаевке-на-Амуре.

Когда же телеграф принёс печальное известие о смерти Архиепископа Николая Японского, последовавшее 3 февраля 1912 года, на него сразу же откликнулись Благовещенская и Владивостокско – Камчатская епархии. «Владивостокские епархиальные ведомости» (№3, 1912) напомнили, что «Выдающиеся труды преосвященного Николая и внимательная архипастырская попечительность его о нуждах военнопленных, по окончании войны, были отмечены особым Высочайшим рескриптом на его имя от 9 декабря 1905 года: «От юности посвятив служение свое благовестию Христову, – говорится в этом рескрипте,- вы избрали себе поприще в чуждом и вере, и духу, и языку нашему народе японском. Здесь благословением Божьим, из приходивших к вам и искавших света нашей веры, собралось около вас малое церковное стадо,- и вы явили пред всеми, что Православная Церковь Христова, чуждая мирского владычества и всякой племенной вражды, одинаково объемлет любовью все племена и все языки…. Сами привлекли к себе уважение не только русского православного народа, но и иноверцев и иноплеменников».

«Благовещенские Епархиальные Ведомости» (№3-4, 1912) в статье «Апостол Японии», писала: «Смерть такой замечательной личности, несомненно, остановила на себе внимание церковных кругов России и всех вообще ревнителей распространения христианства среди язычников. Наше время небогато людьми, всецело посвятившими себя самоотверженному служению во имя какой-либо высшей идеи. Тем замечательнее долговременная, многотрудная, исполненная великих забот и лишений, подвижническая жизнь истинного апостола, каковым по справедливости является почивший иерарх». Он и был причислен к лику святых как Равноапостольный.

В том же 1912 году умер и император Японии Мейдзи, сумевший сделать Японию одной из самых сильных держав мира.

Четыре года назад, когда Указом Священного Синода была создана Арсеньевская епархия, выделением её из состава Владивостокской и Приморской, был назначен и правящий архиерей. Епископ Арсеньевский и Дальнегорский Гурий (Фёдоров), будучи уроженцем Московской области, впервые попав в наш край, сразу проявил интерес к его истории, и в первую очередь, к истории становления здесь православия. В 2014 году владыка Гурий своим указом посвятил Святителю Николаю, архиепископу Японскому один из вновь открытых приходов – на севере Арсеньевской епархии, в посёлке городского типа Светлая, Тернейского района. В связи с огромной удалённостью от центра епархии и особенностями социально-экономического развития поселения, в настоящее время приход находится в стадии становления, и храма пока нет.

Примечательно, что прежде в этом посёлке (1910 года основания) никогда не было церкви. Ближайшим храмом до революции была церковь в 300 км южнее, в селе Великая Кемь (Великая Кема), до которого не было дороги. Представляется знаменательным тот факт, что именно в таком, очень отдалённом поселении, находящемся на побережье Японского моря (одним из ближайших к Японии населённых пунктов России), приход был посвящён Святителю Николаю, который и при жизни не искал лёгких путей, выбрав путь долгого (52 года) духовного служения неведомой и бесконечно далёкой для европейцев стране.

Кроме этого, недавно созданный в городе Дальнегорске военно-патриотический клуб «Гвардеец» имеет своим покровителем Святителя Николая Японского.

А в прошлом году, задумывая создание большой соборной иконы «Благовещение Божией Матери» (её написала московская художница А.В. Штатнова), правящий архиерей распорядился о размещении на её полях (высота иконы более 1,5 метров) изображений десяти святых, стяжавших свой духовный подвиг на восточных рубежах России. Среди них есть и ростовое изображение Святителя Николая, архиепископа Японского. Икона находится в кафедральном Благовещенском соборе, там, куда прибудут мощи Святителя Николая. Частицу его мощей глава Сендайской епархии, архиепископ Серафим оставляет в дар Арсеньевской епархии. Отныне Арсеньев будет освящён присутствием величайшего подвижника Веры – Апостола Японии Николая.