В народе недаром говорят: “Церковь не в бревнах, а в ребрах”, ведь, по словам апостола, люди – храмы Святого Духа (см. 1 Кор. 6, 19). Открывая для себя мир веры, входя в лоно Церкви, христианин встает на путь воссоздания храма своей души. И дело это гораздо более трудное, чем построить храм из камня…

Сегодня в нашей стране строится немало церквей. Но то же ли происходит с нерукотворными храмами наших душ? О том, как бороться за души русских людей и воспитывать современных детей, как относиться к католикам и пророчествам о царе, какие чудеса происходили при восстановлении храма Христа Спасителя и почему скрыты от нас мощи царской семьи, рассказал епископ Арсеньевский и Дальнегорский Гурий.

– Мои родители познакомились в Воронеже. Они учились в одном классе, там и подружились, а, когда они разъехались после школы по разным местам, то поняли, что друг без друга жить не могут, и поженились. Мой отец, Альберт Иванович Фёдоров (в Крещении Александр), родом из русских поморов, родился и жил до 7 класса в г. Архангельске, окончил Московский авиационный институт. А мама, Глафира Фёдоровна Любавина, родом из воронежских крестьян – закончила Санкт-Петербургский университет. Я родился в подмосковном Королёве, где мои родители работали инженерами в космической отрасли.

Мой отец был мудрым, рассудительным человеком, а мама очень активной и всё время в поиске Истины, радости, красоты. Эту вдумчивую наблюдательность, любовь к жизни и Бого-искательство они привили и мне.

С детства я находился в поиске смысла жизни, думал о жизни после смерти. Также значительное влияние на моё мировоззрение оказали книги Ф.М.Достоевского. Когда я поступил в МАРХИ, то христианские ценности стали раскрываться для меня через искусство, общение с интересными людьми.

Во время и после написания дипломной работы я начал активно искать Бога. И когда я прочёл Святое Евангелие, то искренне уверовал в Бога. Мои родители на тот момент были партийными. Мы много говорили с ними о Вере, о Боге. Мама вспомнила, что много раз на её жизненном пути Господь призывал её к себе. Через всё это она уверовала. Потихоньку и отец пришёл к Богу. В 58 лет он принял таинство Крещения, а в 62 года стал диаконом, а затем и священником, и служил в этом сане 18,5 лет, вплоть до своей смерти.

– С самого детства я всё время стремился к чему-то чистому и высокому. Когда читал философско-религиозные книги, то не получал удовлетворения. И только в Евангелии нашел полноту и совершенство. Моя душа возрадовалась об обретённом Господе и возгорелась к Нему.

Я всегда искал совершенства в любви, крепости в дружбе, взаимопомощи в деловых и рабочих отношениях, но нигде этого не находил. Во время Крещения меня коснулась благодать Божия, как некий аванс на будущую духовную жизнь. До этого я искал всё время какой-то красоты, соразмерности форм; смотрел на произведения архитектуры, природу, человеческую красоту. Когда же крестился, мне уже никуда не захотелось смотреть, т.к. мой ум и сердце были преисполнены благодатью и все мои мысли и желания были не вне, а внутрь, но ненадолго…Усердно стал жить церковной жизнью, стал читать святых Отцов, но особенно увлекала аскетика.

Одной из первых моих духовных книг стали «Творения прп. Симеона Нового Богослова». Они очень сильно подействовала на меня в смысле выбора пути. Подобно тому, как человек влюбляется и всё оставляет ради любимого человека, так и я влюбился в монашество. Монашество – это истинное совершенство.

– Когда я был насельником Сергиевой Лавры и иподиаконом у Святейшего Патриарха Алексия II, лаврский старец архимандрит Наум (Байбородин) благословил группу из трёх архитекторов заняться вопросами воссоздания Храма Христа Спасителя. Мы изучили историю проектирования и строительства Храма, создали комплексный проект его воссоздания и показали Святейшему, главному архитектору г. Москвы Л.В. Вавакину и мэру города Москвы Ю.М. Лужкову. Мэр заинтересовался, Патриарх благословил, закрутилась работа, подключился Моспроект, и нас также пригласили поучаствовать. Верхним Храмом занимался Моспроект-2, а нам отдали нижний Преображенский храм и деревянный храм-часовню в честь Державной иконы Божией Матери.

Наша группа увеличилась. В ней трудились замечательные архитекторы: Т.Н. Кудрявцева, И.Г. Тимофеева, А.Б. Барабанов, Е.Ю. Огородова, Н.Б. Оськина, О.Н. Ермакова и другие.

Трудностей было много. Верхний храм проектировался по чертежам создателя первого Храма Христа Спасителя, К.А. Тона и его помощников. Все вопросы по стройке рассматривались на специальном совете, который возглавляли и утверждали Патриарх и мэр. Митрополит Ювеналий возглавлял художественную комиссию. Был ещё Наблюдательный совет и рабочая группа. На этих совещательных и исполнительных собраниях участвовало много духовенства, искусствоведов, профессоров, архитекторов и других специалистов. Нижним же храмом занималась наша небольшая группа проектировщиков. Периодически в нашу работу пытался кто-то вклиниться. Мы защищали свои проекты, Патриарх держал нашу сторону, а Его все неукоснительно слушались и очень уважали. Он поддерживал наши проекты, так как видел в них традиционное церковное благолепие и каноническую правильность.

По поводу нынешних владельцев храма ничего не знаю.

Во время строительства столько было чудес, что их все перечислить невозможно. По благословению отца Наума Т.Н. Кудрявцева была руководителем проекта, И.Г. Тимофеева – основным проектировщиком, а мне пришлось заниматься организационными вопросами. Наши проекты чудесным образом получали поддержку и воплощались.

В советское время образовалась небольшая община верующих, которая по благословению старца Наума ходила на место разрушенного Храма Христа Спасителя и молилась о его возрождении. Время было непростое, за всем наблюдали спецработники, а верующие стояли и читали правило, данное старцем: много-много раз Иисусову молитву и Евангелие о расслабленном. Люди в штатском подходили и видели, что читается что-то неуставное, и думали: «Наверное, это какие-то чудаки». И оставляли их в покое. Народная же молитва доходила до Небес, а чтение Евангелия о расслабленном вопияло к Богу о духовном расслаблении общества. Когда же началась перестройка, другой лаврский старец Кирилл (Павлов) благословил молиться уже по обычному чину: совершать молебны с акафистом Державной иконе Божией Матери. Народ добавлял к этому ещё акафист святому Царю-Страстотерпцу Николаю.

Был такой случай: отец Наум приехал с группой батюшек и монашествующих в Москву. В это время бассейн «Москва», построенный на месте взорванного Храма, был уже закрыт: там обнаружили какой-то опасный грибок. Батюшка походил по бассейну вместе с нами и сказал: «Скоро здесь всё разворуют и начнут возрождать Храм Христа Спасителя, который возведут за 3-5 лет». Мы все удивились: как же такое возможно – центр Москвы, Кремль под боком, и разворуют?! Да и не верили в возможность возрождения, да ещё и такого быстрого. Но началась перестройка, и во всеобщем хаосе бассейн стал рушиться, и его части действительно начали растаскивать. А Храм построили всего за 5 лет. Строили с паузами, при дефолтах и экономическом кризисе, и чистого времени строительства получилось около 3-х лет. Это была настоящая стройка века. Храм возродился в своей былой красоте и величии.